Неточные совпадения
Около него с обеих сторон стояли также на коленях два молодые клирошанина [Клирошанин — церковнослужитель, поющий в церковном хоре (на клиросе).] в лиловых
мантиях с
белыми кружевными шемизетками сверх их и с кадилами в руках.
Выводится и, кажется, вывелась теперь эта любопытная порода людей на
белом свете. Изида сняла вуаль с лица, и жрецы ее, стыдясь, сбросили парики,
мантии, длиннополые сюртуки, надели фраки, пальто и вмешались в толпу.
В черном фраке с плерезами, без шляпы на голове, он суетился, размахивал руками, бил себя по ляжкам, кричал то в дом, то на улицу, в направлении тут же стоявших погребальных дрог с
белым катафалком и двух ямских карет, возле которых четыре гарнизонные солдата в траурных
мантиях на старых шинелях и траурных шляпах на сморщенных лицах задумчиво тыкали в рыхлый снег ручками незажженных факелов.
Вероятно, это скульптурное произведение было первой работой начинающего любителя и казалось грубо исполненным из окаменелых кусков ноздреватой губки, но красный камзол, горностаевая
мантия, золотая корона и высоко поднятая кружка со стекающей вниз
белой пеной не оставляли никакого сомнения, что перед посетителем — сам великий патрон пивоварения.
Вот что мне представлялось: ночь, луна, свет от луны
белый и нежный, запах… ты думаешь, лимона? нет, ванили, запах кактуса, широкая водная гладь, плоский остров, заросший оливами; на острове, у самого берега, небольшой мраморный дом, с раскрытыми окнами; слышится музыка, бог знает откуда; в доме деревья с темными листьями и свет полузавешенной лампы; из одного окна перекинулась тяжелая бархатная
мантия с золотой бахромой и лежит одним концом на воде; а облокотясь на
мантию, рядом сидят он и она и глядят вдаль туда, где виднеется Венеция.
Середи часовни, перед аналогием, в соборной
мантии, стоял высокий, широкий в плечах, с длинными седыми волосами и большой окладистой, как серебро,
белой бородой, старец и густым голосом делал возгласы.
Однако под ободряющим взором Дорушки, игравшей королеву и стоявшей за боковой кулисой в короне из золотой бумаги на голове и в длинной
мантии под «царственный горностай», попросту в
белой простыне, разрисованной углем наподобие горностаевых хвостиков, Дуня ободрилась…
Под оглушительный хохот сдвинули далеко не своевременно занавес; спящую непробудным сном Рыжову утащили со сцены, а вместо нее, облекшись в
белую «горностаевую»
мантию и золотую корону, на ее месте появилась сама Антонина Николаевна с
белой ватной бородою в роли короля, успевшая запомнить по репетициям роль Рыжовой.
Днем мне удалось подстрелить трех птиц: китайскую малую крачку в осеннем наряде с желтым клювом и светлосерыми ногами, потом сибирскую темноголовую чайку
белого цвета с сизой
мантией на спине (у нее были оранжевые ноги, красный клюв и темносиние глаза) и, наконец, савку-морянку.
Живо обернувшись, я увидела маленького, сгорбленного, желтого старика в
белой чалме и длинной
мантии, стоявшего неподалеку.
Всегда они говорили о них в добродушном тоне, рассказывая нам про свои первые сценические впечатления, про те времена, когда главная актриса (при мне уже старуха) Пиунова (бабушка впоследствии известной актрисы) играла все трагические роли в
белом канифасовом платье и в красном шерстяном платке, в виде
мантии.
Женщины, принадлежащие к ордену, носили длинную черную одежду с
белым восьмиконечным крестом на груди, черную суконную
мантию с тем же крестом на левом плече и черный остроконечный клобук с черным покрывалом.
Взор строгий из-под пушистых бровей, смуглое лицо,
белая борода по колена; черная, широкая
мантия, исписанная каббалистическими знаками кровавого цвета, — все это должно было поразить пришедшего.
Он был очень хорош. Так хорош, что настоящие, живые короли, бесспорно, позавидовали бы его блестящему виду. У него была роскошная
белая, как сахар, седая борода, такие же седые кудри и большие черные глаза. На голове его красовалась золотая корона. Одет он был так, как вообще одеваются короли. Художник не пожалел красок, чтобы вырисовать его пурпурную
мантию и огромный воротник из дорогого собольего меха. Да, он был чудно хорош.
Устройство ордена в начале было монашеское. Одежду рыцарей составляла черная суконная
мантия, по образцу одежды святого Иоанна Крестителя, сотканной из верблюжьего волоса, с узкими рукавами, эмблемой потери свободы рыцарем. На левом плече
мантии был нашит большой восьмиконечный крест из
белого полотна — символ восьми блаженств, ожидавших праведника за гробом.
«Против 23-го января 750 г., ночью, бежал киевского Пустынно-Николаевского монастыря постриженец в
мантию, монах Паисий, росту большого, лица долговатого, глазов
белых (sic) дримловатых, волосов русявых, лет 40». «Поймать» и проч. «Августа 4-го бежал Киево-кирилловского монастыря иеродиакон Климент, росту высокого, лица мало-зеленого, бороды невеликой».